Благовещенский футбол — от колыбели до революции

К 1915 году футбол покорил огромные просторы России — от Прибалтики до Тихого океана. По данным еще 1913 года относительно развитые футбольные кружки имелись в нашем регионе (помимо Благовещенска), во Владивостоке, а также в сибирских Иркутске, Омске, Томске. В начале сентября 1915 года в порт Владивостока (вторично, первый раз — за четыре года до этого) прибыл датский торговый корабль «Рунгстед», многие из команды которого были влюблены в футбол, а двое даже в свое время поигрывали за полупрофессиональный клуб «Христиания». Стоит напомнить, что датчане к этому времени уже были двукратными олимпийскими чемпионами 1896 и 1906 г.г., правда оба розыгрыша носили неофициальный статус, а в официальных турнирах 1908 и 1912 г.г. оба раза доходили до финала, уступая только англичанам. Так что слово Дания для дореволюционного футбольного слуха было знатным раздражителем.

Однако почти месячное(!) плавание из Копенгагена во Владивосток закончилось для некоторых скандинавов банальной морской болезнью. Возможно, поэтому они неожиданно проиграли матч со сборной Владивостока со счетом 2-3. До отплытия в пункт назначения (Япония) оставалось еще 10 дней, и уязвленные самолюбием датчане сами(!) вышли с предложением на находившегося во Владивостоке Синицкого и секретаря Амурской футбольной лиги Кноппа, предпринимавших титанические усилия, чтобы их футбольное детище не скончалось, едва успев родиться, сыграть с «кем-нибудь еще». Этим кем-нибудь еще и стала наша молодая (в плане организации, так как по части возраста почти всем игрокам было далеко за тридцать) сборная Благовещенска, усиленная одним представителем из Алексеевска Никифоровым.

10 сентября 1915 года на площадке окружного приморского кружка спорта (в районе нынешней Первой речки) состоялась эта игра. Датские матросы выделялись атлетическим телосложением, но обладали не только физической мощью (все они в росте чуть ли не на голову превосходили нас), но и показывали довольно изобретательный футбол. В Европе традиции комбинационной игры были заложены после регулярных «вояжей» туда английских и шотландских клубов. Тактика быстрой мелкой перепасовки, зародившаяся именно в Шотландии, нашла в Скандинавии благодатную почву на десятилетия вперед. В результате этого частенько в ходе матча два, а то и три форварда соперников оказывались перед нашим одиноким вратарем, оставляя в дураках нашу защиту (при этом правило офсайда в те годы, напомню, было несколько иным — он фиксировался, если перед нападающим в момент передачи мяча находилось двое соперников, не считая стража ворот). И если бы датчане не стали жертвой неумения толком завершать атаки, счет мог бы стать вообще неприличным. У северян выделялись в нападении три родных брата Борга (Нильс, Йон-Лунде и Хенрик), капитан (футбольный, а не морской) Эрик Расмуссен и весьма квалифицированный по любительским меркам вратарь Кай Ингебритсен (на корабле он выполнял обязанности… кока). Благовещенск смог собрать под свои знамена лучшее, что могло найтись в городе. Амурчане вышли на поле в следующем составе — Гослинг, Перов, Яков Михайлов, Тычкин, Василий Михайлов, Левит, Куликов, Самохвалов, Никифоров, Уайт. Капитаном команды был таранный форвард почти двухметрового роста Генрих Бакаляр, культовая фигура в довоенном амурском спорте. Помимо блестящей футбольной карьеры, длившейся в период 1913-1932(!) годов (в 10-20-е годы прошлого века он выступал во многих командах, самые известные из которых «Медсантруд», «Красный Луч», «Клуб имени Усиевича», «Рабпрос», команда Губпрофсовета, а завершил «карьеру» в 1942 году в клубе с идиотским названием «Деревообделочники»), еще в 1928 году он принял участие в играх московской Спартакиады, в составе сборной Дальнего Востока (правда, являясь в тот момент жителем Хабаровска). При этом Бакаляр слыл очень неплохим шахматистом, а также являлся до революции чемпионом города в беге на одну английскую милю (1609 метров).

Тут стоит сказать, что первые наивные шаги амурского футбола начали понемногу уходить в прошлое. К началу революции можно говорить даже о каком-то подобии профессионализма. «Профессионализм» возник тогда, когда некоторые ведущие игроки (не больше пяти-семи человек) стали выступать за деньги (3-5 рублей за игру, правда, игр за «сезон» набиралось не больше десятка). До этого футболисты играли, в прямом смысле слова, за еду (команды побогаче)— все вместе собирались после игры и за счет «спонсоров» обедали (матчи всегда игрались утром) в близлежащем трактире. Или же играли «для души» (все остальные команды) — безвозмездно, то есть даром. Под «спонсорами» подразумевались относительно уверенно стоящие на ногах в финансовом плане буржуа и зажиточные городские купцы. Сразу оговорюсь — наиболее известный современным благовещенцам владелец ряда торговых домов купец Чурин к их числу не относился. Наоборот всячески препятствовал футболистам, прибегая к помощи Городской Управы, если матчи проходили на площадках, прилегающих к его торговым «вотчинам» (всего таких площадок было четыре) — сумма же аренды на два часа стадиона в Саду общества велосипедистов для небогатой лиги, и еще более нищих футболистов, была просто неподъемной (50 рублей в складчину). Поэтому помощь торговых кругов города была в этом случае как нельзя кстати (кто-то помогал непосредственно командам, кто-то, наоборот, поощрял отдельных игроков-любимцев). Кстати, благодаря некоторым из них (Коротаев, Платонов, Ларин) и состоялся выезд нашей команды для международного матча в Приморье. Тут есть такой момент. Все игроки были служащими (рабочими, учащимися), и приходилось отпрашивать их с работы и оплачивать из собственного кармана период вынужденного простоя предприятия ввиду их временного отсутствия на рабочем месте (в те годы 90% компаний были в количественном плане совсем небольшими — и так просто найти отсутствующему работнику замену было нелегко). По этой же причине надо было платить заработную плату и самим работающим футболистам, а гимназистам — стипендию. Но шли и на это.

Что касается игры с датчанами, от которой мы порядком отвлеклись, то благовещенцы оказались просто не готовы к тем скоростям, которые предложили европейские моряки. Кроме того, уроженцы Копенгагена действовали по новомодной тогда схеме 2-3-5, ставшей для амурчан подлинным откровением. В России все это делалось медленнее, а авангардной считалась классическая система, получившая наименование «треуголка», которая наличие защитников…вообще не предусматривала! В результате 5(!) нападающих соперника делали у наших ворот все, что хотели. Наш вратарь, англичанин с роскошными бакенбардами Клинт Гослинг, действовал в обычной манере «российских» вратарей, все время пытаясь ловить мяч и совершенно не пытаясь отбивать его кулаком. Но, как и любой уважающий себя русский вратарь (Фаворский, Соколов, Филиппов, Каракосов), компенсировал это тем, что оглушительно орал на своих партнеров. Это, впрочем, помогло мало — к перерыву счет был 0-8 не в нашу пользу. После перерыва датчане потеряли всякий интерес к игре. К тому же, как описан этот матч в тамошней прессе и архивах, пошел моросящий осенний дождь. Это позволило нам завершить вторую половину достойной ничьей — 3-3 (все три мяча забил уже упоминавшийся Бакаляр, а Гослинга в воротах сменил молодой Анойченко, получившего сильный ушиб Тычкина в самом конце заменил второй и последний запасной, 15-летний Лунин). Итого, первый блин вышел порядочным комом — 3-11, но бесценный опыт был получен. К слову, хабаровчане, уже прибывшие в Приморье, видя такое, от поединка с земляками Гамлета…вообще отказались.

Автору забитых мячей все три раза ассистировал Василий Михайлов — новатор амурского футбола на заре его существования. Он первый решил повесить на ворота сетку (в 1910 году это была банальная рыболовная сеть), придумал «программки» для зрителей (листок с указанием составов команд, кстати, у московских коллекционеров издания того периода оцениваются в сумму свыше 500 долларов), привез из Москвы первый «настоящий» судейский свисток (до этого приходилось пользоваться колокольчиком), даже пытался ввести номера на рубашках (но это, после одного-двух экспериментов, почему-то не прижилось), высказывал утверждение, что в будущем каждой команде необходим человек для руководства ею (тренер), сам на поле не выходящий (и стал таковым в 20-е годы), и многое другое.

21 мая 1916 года благовещенцы провели еще один международный матч — в присутствии 2000 зрителей была обыграна команда Латвийского рабочего стрелкового союза (Рига) 7-1 (4-1). Пять мячей забил Бакаляр, по одному — новички Марков и Горелкин, один тайм играли по международным, другой — по финско-латвийским правилам. У нас играли те же, что и раньше, за исключением Никифорова и Уайта. Состав латышей – Рехтшпрехер (немец), Удрис, Кустонис, Дале, Рудзит, Лаукс, Козловский, Лапин, Калнинс, Зариньш, Гельман (реализовал пенальти с 17 (!!!) метров, тогда расстояние отсчитывалось шагами). После этого власти повернулись к футболу лицом и под нужды АФЛ выделили небольшой добротный бревенчатый дом на углу Иркутской-Буссевской (Горького-Шимановского, теперь на этом месте медицинская академия) рядом с…молоканским молитвенным домом. Футбольная лига находилась там до 1925 года, затем, после ее выселения, там помещался канцелярский магазин, а потом здание использовалось под склад, в 1947 году дом снесли. Футболисты спортивного кружка «Феникс» (команда городского народного дома) с целью заработать немного средств для проведения матчей часто устраивали там театрализованные представления для соседских детей. Известно, что в 1917 году планировался выставочный матч в Хабаровске со сборной Маньчжурии, состоящей как из русских, так и из китайцев, но грянула революция — и у футбола, и у страны началась совсем другая история…

В заключение хочется поблагодарить британских коммерсантов, моряков, инженеров, рабочих, которые «импортировали» футбол в царскую Россию. Без их деятельного «участия», может быть, ничего никогда бы и не было…
 

При использовании материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт ТЕЛЕПОРТ.РФ обязательна.

Новости